Неделю назад пост руководителя киностудии «Казахфильм» занял известный казахстанский режиссер Акан Сатаев. Причем слухи о снятии с должности прежнего главы студии Армана Асенова начали ходить еще месяц назад.
Те, кто дружит с Арманом в соцсетях, видели, что в Facebook его поздравляли с неким новым постом. 7 июля общественность узнала о его увольнении, а вот о другом назначении ничего не известно до сих пор. Арман Асенов дал эксклюзивное интервью «ЭК» , в котором рассказал о ситуации.
– Арман, недавно в соцсетях вас поздравляли с какой-то новой должностью. А буквально неделю назад вы покинули пост главы киностудии «Казахфильм». Но, как мы видим, никакой другой должности вы не заняли. Существует ли связь между этими двумя событиями?
– Да, конечно. Это взаимосвязанные вещи. Вы, наверное, слышали о расследованиях в Государственном центре поддержки национального кино, проводимых Агентством по противодействию коррупции Казахстана (глава центра подозревается в получении крупной взятки. – Авт.). Так вот, в начале июня меня пригласили на совещание по этому поводу в Нур-Султан, где все руководство Министерства культуры и спорта в лице министра, вице-министра и ответственного секретаря коллегиально приняло решение, чтобы именно я возглавил ГЦПНК. После чего меня попросили написать два заявления (первое – об уходе из «Казахфильма», второе – о назначении в ГЦПНК). Я, конечно, отказался, поскольку это вообще не входило в мои планы. На тот момент все мои мысли были не то что о том, чтобы возглавить ГЦПНК, а, наоборот, ликвидировать его как лишнюю бюрократическую структуру. Я думал, как поднять статус нашей родной киностудии на былой уровень.
К тому же все прекрасно знают, что центром руководит Гульнара Сарсенова – человек, которого я знаю очень давно. И конечно, было бы неэтично с моей стороны занимать ее место. Я и не собирался этого делать и озвучил свою позицию по поводу Гульнары Болатовны… А мне сказали, что сейчас ее в центре нет и, вероятно, уже не будет.
Кроме этого, я пояснил, что сам не могу принимать таких решений, так как мое назначение согласовывалось с главой государства по коллегиальному представлению Союза кинематографистов РК.
В качестве аргумента мои собеседники привели тот факт, что я, как никто другой, знаю проблемы «Казахфильма» и, находясь выше, смогу решать их. И именно моя кандидатура как кризис-менеджера необходима для расчистки всех авгиевых конюшен в ГЦПНК. И если вдруг я не соглашусь, то чуть ли не завтра туда назначат одного человека… После его прихода, по моему мнению, оба ведомства могли ждать тяжелые времена.
После таких аргументов, естественно, я согласился и написал оба заявления. Кроме того, сразу был согласован вопрос моего преемника на пост руководителя «Казахфильма» Каната Торебая. Он тоже написал и сдал заявление.
– Но ведь новое назначение так и не состоялось.
– Да, в этом и заключался весь парадокс. Оба заявления были написаны 8 июня, а 9-го уже вышел приказ о моем увольнении из «Казахфильма». А вот приказа о назначении в ГЦПНК нет до сих пор. Какая-то некрасивая история получилась...
Никогда не думал об этом, но недавно ко мне обратилась группа юристов с предложением подать в суд для восстановления в прежней должности до переназначения, так как условия написания заявления были именно такими, причем с полной гарантией, что правда за мной, и в любом случае я выиграю. Не хотелось бы, конечно, этим заниматься, и пока еще я верю обещаниям министра, поскольку новому руководителю «Казахфильма» нужна поддержка человека, действительно способного помочь и знающего всю плачевную ситуацию нашей родной киностудии не понаслышке.
– Я был близок с отцом Акана, мы много общались с Каргаш-ага, вместе снимались. Последний раз совместно работали на фильме Дамира Манабая «Кек». Акана я знаю лет 25, нас всегда связывали уважительные, дружеские отношения. В прошлом году он обиделся на меня за то, что на «Оскар» от Казахстана отправили фильм Рустема Абдрашева «Казак ели», а не его картину «Томирис». Что здесь можно сказать? Оба фильма достойны выдвижения, но, во-первых, этот вопрос решает комиссия, во-вторых, по срокам фильм «Томирис» можно отправить и в этом году, а у ленты Рустема Абдрашева «Казак ели» был последний критичный год участия.
Зато благодаря этому Казахстан представит миру два достойных проекта, повествующих о нашей истории. Что же касается моего отношения, лично я готов помогать Акану во всех вопросах, связанных с поднятием киностудии. Просто люди действительно не знают, насколько там плачевная ситуация. И нам всем надо не ругаться, а объединиться вокруг этой проблемы. Все сложности и разногласия начались только из-за этого. Я всегда отстаивал интересы киностудии, но в сегодняшнем законе о кинематографии нет ни слова о «Казахфильме». Мы проделали огромную работу в этом направлении, и теперь Акану придется приложить много усилий к внесению изменений и дополнений в этот закон.
– Вы могли бы подвести некоторые итоги своей деятельности на посту главы киностудии «Казахфильм»?
– Вот сами посудите, меня назначили 12 августа 2019 года, а 20-го на киностудию уже пришел Счетный комитет и занимался проверками вплоть до 1 декабря. Сами понимаете, что работа была практически парализована. Но при этом до конца года мы успели закончить производство четырех фильмов, построить новый, самый большой в Центральной Азии павильон, провести все расчеты и утвердить в правительстве план «технической модернизации и доведения до новых цифровых технологических процессов всех этапов кинопроизводства «Казахфильма» согласно четвертой промышленной революции», провести сокращение и оптимизировать расходы.
Затем открыли Музей казахского кино им. Шакена Айманова, провели ряд переговоров с акимом Алматы Бакытжаном Сагинтаевым и, наконец, договорились относительно сохранения целостности территории киностудии.
Я нашел спонсоров и начал реконструкцию мемориального комплекса «Аллея звезд» и памятника Шакену Кенжетаевичу Айманову. Кроме того, мы провели премьеры и организовали прокат фильмов «Женимпаз», «Кенже», «Девушка и море», «Каркаралы», «Нуркен Абдиров» и других лент, привезли более 100 призов с международных кинофестивалей, открыли свой YouTube-канал. И молодежь, наконец, знакомится с нашей классикой. И все это было сделано при полном отсутствии на эти цели финансирования со стороны Министерства культуры и спорта.
– Как киностудия работала во время карантина?
– В середине марта уже объявили ЧС, и мы все вынуждены были остановить свою деятельность. В общем, если убрать все проверки и карантин, реально мы работали меньше трех месяцев, но при этом проделали колоссальную работу. Дали бы поработать еще год-два, даже без финансирования, уверен, что студия бы расцвела. Практически не имея финансирования, учитывая важность сохранения коллектива, я принял решение сохранить зарплату сотрудникам на весь период карантина. Вы не представляете, как это важно для людей!
– В последнее время доводилось много читать о неких разборках между двумя лагерями кинематографистов. Звучали разные обвинения в адрес друг друга. Но что характерно, именно вы не сказали ни о ком плохо, хотя в этих спорах затрагивались и ваши интересы. Что вы вообще можете сказать по поводу всех этих дискуссий? (После принятия закона о кино в январе 2019 года распределение бюджетных средств стало проходить через ГЦПНК. Выбор фильмов, которые получают госфинансирование, теперь осуществляется по итогам питчингов, а киностудия «Казахфильм» фактически перестала быть монополистом в сфере производства национальных картин. Сложившееся положение вбило клин между кинематографистами. – Авт.)
– Есть несколько мнений и подходов к новому закону о кинематографии. И это хорошо, поскольку именно в споре рождается истина. Я, как руководитель киностудии и как член правления Союза кинематографистов РК, всегда только отстаивал интересы «Казахфильма» и не более того. Кого-то оскорблять и высказывать свое мнение, переходя на личности, не в моих правилах. Мне не позволяет это делать ни мое происхождение, ни воспитание, ни жизненный опыт. Я всегда с уважением относился, никогда не ругался и плохо не отзывался ни об акиме, ни о министре, ни о председателе правления Госкиноцентра, ни, естественно, о председателе правления Союза кинематографистов. Они все уважаемые люди, уверен, и ко мне они относятся так же.
Я даже больше скажу. Когда Актоты Рахметоллаевну Раимкулову назначали министром культуры и спорта, а Гульнару Болатовну Сарсенову – председателем ГЦПНК, я был в числе первых, кто искренне порадовался и поздравил их. Поскольку ранее нас связывали долгие годы дружбы и профессиональных взаимоотношений. Но отстаивание интересов «Казахфильма» с моей стороны и невозможность чем-либо помочь с их стороны из-за ограничений закона о кино привели к недопониманию и конфликтным ситуациям. Но все это касается исключительно работы. Один из моих жизненных принципов – если хочешь узнать человека, не слушай, что о нем говорят другие, слушай, что он говорит о других.
– Также звучало много обвинений в адрес режиссера Ермека Турсунова. Писали, что он выступает против молодых режиссеров. А что можете сказать о нем вы?
– Скажу, что именно после общения с Ермеком Турсуновым наш президент принял правильное и своевременное решение об отказе строительства комплекса «Астана-фильм», а также исключении «Казахфильма» из списка объектов приватизации. И также принял все новшества, планируемые обновления процессов кинопроизводства на киностудии. Подготовкой к этой модернизации я и занимался все это время. Поэтому, кто бы что ни говорил и ни писал, заслуга Ермека Турсунова в деле сохранения киностудии и выделения средств на ее модернизацию огромная.
– А что, на ваш взгляд, будет дальше?
– Мы должны справиться со всеми проблемами и продолжать заниматься любимым делом. Но если честно, то, думаю, нашей стране, как, впрочем, и другим государствам, сейчас не до кино. Люди болеют, умирают, не хватает больниц и лекарств. В мире траур, беда задела почти каждую семью. Концерты, цирк, кино, театры – все это из сферы развлечения, а людям сейчас не до этого. Снимать сейчас кино – это равносильно проведению пира во время чумы. Ведь как съемка фильма, так и его показ подразумевают нарушение карантинных мер. Времена, когда кино снимали в воспитательно-идеологических целях, даже во время войны, давно прошли. Сейчас с вопросами идеологии неплохо справляется и телевидение, и Интернет, и соцсети.
Ведь в условиях всеобщей эпидемии острой необходимости в срочном производстве фильмов нет. Да и потом, это далеко не дешевое удовольствие для республиканского бюджета. Уверен, что карантин закончится, люди вернутся к привычному образу жизни, все сферы жизни войдут в привычный ритм, и наш кинематограф с достоинством вернет себе все былые позиции.