Джут (лайтовый)

Шепот перед монитором, при просмотре отснятого материала…

- Таак…вот мы у театра имени Лермонтова…

- Да, уж…погода нелетная. А чего мы шепчемся, как на спектакле?

- В театре – всегда так. Шепчут, чтобы вслушивались.

- А…ну да, что премьера – надо заинтриговать. «Театр уж полон, ложи блещут»…

- И блогеры нетерпеливо плещут…

- Да…Гостев слово говорит…

- Ну, знаешь…что-то с летящим шаныраком – перебор, мне кажется…

- Он не летит, а накренился. Ну, типа «порушена основа», да и бесик, в смысле, люлька на боку – развал и шатание.

- А по мне – так это юрта, без стен-кереге, как некая арена. Правда…чего это они так по ней гулко топают?

- Балет на сцене когда смотришь – как наждаком такой топот балерин-пушинок. Как говорится: «В театре не говорят, а произносят. И не ходят, а выступают». Сценические условности…

- Нет, тема, конечно, огромная…даже пугающе огромная…и не скажу – подъемная. Нет таких красок, чтобы передать…и голод, и страх…

- Как-то довелось брать интервью у самого Бауржана Момыш-улы. Человек видел войну…ну, всякой…и, наверное, имел потом право говорить: «В двух случаях брехать положено: когда рассказываешь об охоте и …о войне».

- Ну, голод – не тот случай…есть же документы, факты…

- Ты о работе американца Коэна «Жатва скорби»?…все ссылаются…когда-то была единственно доступной.

- Ага…действие перенесено в Москву – столицу нашей Родины.

- Ну, так куда еще пойти за правдой независимому казаху? Кому показать дневник отца, который он вел во время голода? Конечно, московской журналистке…

- Не понял причины сарказма. Уфимцев играет казаха-победителя, с той же осторожной уверенностью, что Талгат Казыбеков играл покорителя Европы в фильме «Место встречи изменить нельзя».

- Да, помню…угощает сигаретами Жеглова и Шарапова, говорит какие города видал-брал, а Москва…

- Москва – столица нашей Родины. Правда, сейчас – немного холодный, не запанибрата. То ли дело в Казахстане – друзья-москвичи к казаху приедут – сразу ресторан-дастархан, не то что… Странно, Уфимцев говорит с акцентом Казыбекова…

- Быт выживания: быть или…забыть? Все, что было общепонятным, бытовым, человеческим?

- Или забить на все? Ведь быт – это просто… быть! И не важно – каким, просто быть – и все! Пусть даже каннибалом… какое право имеет хоть кто-нибудь…если сам не голодал…не жил в условиях беспросветного голода…

- Ты еще шекспировское вспомни: «Над шрамами смеется тот, кто не был ранен»… здесь – шрам по сердцу, да такой, что не поможет и пересадка – он снова откроется и заболит…голодом крови, памятью крови, той самой – кровного родства…

- А вот здесь – не дотянуто…это так – для снижения штиля…как и в драматургии этой пьесы. Казашка говорит, что отец научил резать ее резать овцу без боли – есть точка: нож воткни и прямо в сердце попадешь – животное не мучается… Это фантазии юного автора-москвича. Так режут свой скот монголы. Делают надрез на брюхе, просовывают руку в тело и останавливают сердце, сжимая в кулаке. А казахи – выпускают кровь, режа по горлу. Ну, на вкус и цвет…

- А если целому народу сжать сердце?

- Если без патетики – это делает Время…иногда и по горлу.

- Чего-то я не понял: почему эта гражданка в постели реагирует на чекистов, с лицами вертухаев? Она же в Москве…якобы…

- Ну, авторы решили так показать… как там у Высоцкого: «…вы тоже пострадавшие, а значит – обрусевшие, мои без вести павшие, твои безвинно севшие»…

- Это же…об евреях…Холокост = Голодомор?

- Масштабы – те же: Украина…Поволжье…всем досталось, голод нации не выбирает.

- Да, уж…тема действительно – неподъемная! По ужасу происходящего – явный перехлест. Но тема такая, без страшных свидетельств не обойтись, наших стариков послушать, так никакие кино ужастики не сравнятся…

- И каждое свидетельство будет только частью правды. И никуда от этого не деться. Историю – не переписать, и все эти события – лишь сюжет. Как чеховское определение жизни, как сюжета для небольшого рассказа.

- А для истории народа, которая ни смотря ни на что не прерывалась? Как и вот это свидетельство: старая казашка, пережившая голод, никогда не рассказывала своему сыну о том, что пережила. Но когда гневалась на сына, в сердцах приговаривала: «Лучше бы я тебя оставила». И лишь перед самой смертью призналась: она родила близнецов в тот голодный год. Весь аул вымер и она, шатаясь от голода, пошла с грудничками через степь, в поисках спасения. Ее след взяли волки и стали догонять. Тогда она посмотрела на своих детей, выбрала более крепенького, а другого положила на землю. Волки получили свою добычу и отстали, а она вышла к людям и спаслась с оставшимся сыном. А теперь давайте перенесем тяжесть этого выбора на всех нас: что мы оставили Истории, чтобы стать частью новой…

- Истории?.. сюжета?.. или все проходит – и это пройдет?

- Это вопрос к зрителю…к сюжету для небольшого рассказа…изложенному ЛАЙТОВО… поскольку в сравнении с этой темой…этот спектакль – тоже лайтовый. Не веришь? Так ведь сказано: «Иди и смотри»…

Рейтинг: 
Средняя: 2.5 (2 votes)

Комментарии

Так стоит сходить иил как?

Лайтово, это в смысле персказ налегке ште ле?

Дима Моствой трахнул эту спектаклю, но гораздо лайтовее чем Союз мусульман Телибеков. 

 

Поколению гипермаркетов о голодоморе рассказывает театр Лермонтова

 
....Все думали, что Ахмет Аубаев, герой Ржевской битвы, потерял два пальца во время этого кровавого сражения Великой Отечественной. Оказалось, нет – это произошло раньше. Он сам их отрезал. Чтобы накормить трехлётнего сына Темира. Был джут, мальчик умирал от голода. Это не ключевая сцена новой постановки Государственного академического театра имени Лермонтова. И вообще не сцена – никакого экшена и насилия в ней не покажут. Это всего лишь деталь, подробность, рассказанная в двух-трёх предложениях героем постановки – потомком того самого Ахмета – но такая, ради которой, наверное, всё и затевалось.
 
Сегодня, 15 октября, в Алматы пьесу «Джут» представили СМИ, блогерам и искусствоведам. Премьера состоится 20 октября.
 
Открывая пресс-показ, заведующий литературной частью театра Алексей Гостев сказал, что они долго искали пьесу с казахстанским содержанием. То, что материал об отечественных реалиях или о прошлом, материал качественный, незаезженный, не топорный, в дефиците – общеизвестно. Нашёл в итоге худрук Рубен Андриасян и, как ни странно, в Москве.
 

Поколению гипермаркетов о голодоморе рассказывает театр Лермонтова

На фото: Рубен Андриасян (слева) и Олжас Жанайдаров (справа)

 
Там ещё с восьмидесятых живёт молодой казах Олжас Жанайдаров – переехал с родителями. Там же выучился, работал – менеджером в турфирме, администратором в гостинице. А в 2003 году занялся журналистикой и писательством. В России известен под псевдонимом Константин Жаров. Неоднократно его драматургические произведения побеждали на конкурсах, а рассказы – экранизировались. «Джут» – его пьеса.
 
«Что он, успешный москвич, может знать о голоде вообще и о великом бедствии, убившем в 30-е годы XX века два миллиона казахов?» – удивится зритель. «Не иначе как генетическая память подсказала молодому драматургу, как нарастить сухие цифры статистики плотью и кровью», – отвечает в анонсе коллектив театра. 
 
Авторы спектакля сразу оговорились, что «не берут на себя смелость давать историческую оценку одной из самых горестных страниц в летописи казахского народа». Поколение гипермаркетов вряд ли способно просто вообразить, как это – когда не холодильник пустой, а еды нет нигде в принципе. Совсем. Как оно может дать этому оценку? Только сравнить.
 
Чтобы было понятнее, национальную трагедию показывают в другом масштабе – через одну семью, семью Ахмета. В параллельном действии его внук, преклонного уже возраста, приезжает в современную Москву, встречается там с журналисткой – хочет, чтобы она написала о джуте. Диалоги людей из 30-х годов прошлого века и современников диссонируют до мурашек. 
 
«Не ходи к ним, к белсендi (в переводе с казахского «советские партийный активисты». – Ред), они жируют, у них скот в загоне, а народ мрёт», – умоляет мужа Сауле. «Но они дают паёк. Кто не работает, тот не ест», – отвечает Ахмет в семейном споре о том, сотрудничать ли с партактивом аула или пасть в джуте. А перед этим, буквально, в предыдущей сцене женщина рассказывала: ходила на могилу к Темиру, а она пустая, голодные люди нашли – выкопали.
 
Ербол же, внук Ахмета, жалуется журналистке, что у них тут «всё невкусное». Предлагает ей попробовать чай по-нашему – с молоком и конину. Москвичка отказывается: молоко с чаем не совместимо и вообще – она вегетарианка.
 
Некоторые постановкой восторгались, выходили с мокрыми глазами, кому-то она не понравилась, кто-то отметил, что актёры плохо отыграли. Обсудили и разошлись – спектакль закончился как раз в обеденное время.
 
Но сходить стоит хотя бы по двум причинам: ради переосмысления действительности и чтобы чуть больше узнать об этой неоднозначной, закрытой, много лет замалчиваемой теме. Примечательно, что пьесу поставил русский театр – общество явно страдает от обособленного существования двух информационных пространств: казахоязычного и русскоязычного. Возможность лучше узнать друг друга выпадает редко. 
 
Марина Михтаева

«ДЖУТ». Большая премьера Малой сцены.

20 октября 2015 года ознаменовалось тем, что в театре Лермонтова прошла премьера спектакля "ДЖУТ" по произвдению молодого российского драматурга с казахскими корнями Олжаса ЖАНАЙДАРОВА.

Режиссером постановщиком выступил сам Рубен Суренович Андриасян. Спектакль впервые поставлен на сцене театра в полноценном виде, а не формате актерских чтений. За пять дней до премьеры состоялся предпоказ, на который были приглашены журналисты ТВ, печатных и интернет-изданий, критики, политологи, артисты и популярные личности казнета.

Это действительно была громкая премьера, вызвавшая очень много откликов как позитивных, так и негативных. Мы решили не писать отчет о спектакле и не пересказывать содержание, вокруг которого возникло столько шума в социальных сетях, а просто предоставим вашему взору выдержки из постов и рецензий людей, которые все видели своими глазами. Нам кажется, что это будет честно.

Эти люди заставили меня плакать.
Он не забирали у меня шоколадку. Не зажимали мне пальцы между косяком и дверью. Они затронули мне душу своим искусством.
На прошлой неделе на малой сцене театра прошел предпремьерный показ пьесы "Джут".

Константин Пименов - бизнесмен, популярный блогер

Если вы хотите жить в свободной стране - помните историю. Если вы хотите почтить память выживших, сходите на спектакль "Джут" в театре им.Лермонтова. Невозможно остаться равнодушным. Я плакала и до сих пор нахожусь в невероятном потрясении от масштабов трагедии народа.

Евгения Евстегнеева - популярный блогер, ивентер

Сторонники перманентного состояния пьесы Олжаса сегодня негодуют по поводу режиссерской работы. Возмущение связано, скорее всего, с острой потребностью молодых любителей современного театра в откровенных сценах, «сальной» лексике и «обнаженке». Кто читал пьесу, обратит внимание на то, что Андриасяном частично были убраны откровенно сексуальная сцена и некоторые диалоги между современными героями пьесы. По моему мнению, отказ от них никак не повлиял на основной замысел и «месседж» произведения Жанайдарова, оставляя зрителю понимание произошедшего даже «с купюрами».

Юлия Миленькая - газета "ЛИТЕР"

Если бы я смотрел этот спектакль по телевизору, то через 2 минуты переключил бы на другой канал. В театральном зале я сделать этого не мог. Пришлось терпеть, превозмогать адскую скуку и отвращение… Мне кажется, что во всем зале это был единственный живой человек, который был со мной, хотя бы отчасти, единодушен. Все остальные смотрели на сцену как завороженные, не отрывая глаз. В те минуты я подумал: “Или я - сумасшедший? Или весь мир сошел с ума?”. Эти люди были похожи на роботов, киборгов… Неужели они не понимают, что смотрят удивительно бездарное творение?!

Марат Телибеков - директор Союза мусульман Казахстана

Честно говоря, на просмотре очень трудно было сдержать слёзы. Одно дело, когда видишь эти цифры 2 миллиона 400 тысяч (число казахов, погибших во время Великого Джута). И совсем другое, когда погружаешься в это время на примере молодой семьи. Молодой отец семейства, мать и грудной ребенок. Семья только что потеряла 3-летнего сына, который умер от голода. Чтобы спасти ему жизнь, отец отрубает себе два пальца, чтобы умирающий ребенок мог хоть что-то поесть. Но спасти не удалось никого...

Жанна Ильичёва - журналист, популярный блогер

Режиссер спектакля "Джут" Рубен Андриасян начал работу с редактирования текста. В то время как драматурги развивают тренд переписывать "новодрамовым" языком Гончарова или Островского, автору пьесы "Джут" Олжасу Жанайдарову было предложено добавить надрыва в историю его персонажей. И здесь случилось несоответствие как по структуре, так и по настроению, потому как у Андриасяна и Жанайдарова очень разное отношение к героям и к истории. "Своим" предпринял попытку сделать "Джут" Андриасян, но поправки разбалансировали текст, а долгожданное "казахстанское содержание" не оказалось новаторством.

Ольга Малышева - журналист

Я, наверное, первый раз в жизни смотрела спектакль-эмоцию. Это когда вещи, которые ты просто не в состоянии понять, актеры - силой своей игры - заставят тебя почувствовать.
Мы охотно отзываемся на юмор. Нам легко понять, что испытывает человек, которого обманули или предали. Мы можем узнать себя в друзьях, влюбленных, соперничающих коллегах. Потому что все это мы когда-то пережили, переживаем сейчас или можем пережить завтра. Но как объяснить нам, людям, живущим в обществе потребления, боль отца, отрубающего собственные пальцы, чтобы накормить сына? Как описать чувства матери, ребенка которой умиравшие от голода люди выкопали из могилы? Как?! За гранью понимания.
Автору, режиссеру и актерам лермонтовского объяснить это удалось.
Это было очень сильно - другого слова я не подберу.

Светлана Мищенко - журналист

Спектакль интересен тем, что ребята не побоялись замахнуться на такую тяжелую и "нервную" часть истории нашего народа. Если честно, я боюсь даже писать об этом, а они создали на эту тему спектакль. И справились на Отлично! Плюс, в век "Даешь позитив, ничего кроме позитива!" они сыграли настоящую драму, и правду. Страшную и трогательную.

Жанна Ахметова - популярный блогер, главный редактор VOX POPULI

Эти полтора часа ты не принадлежишь себе, а проживаешь еще одну жизнь. И если в самом начале от сцены и действий актеров все еще веет некой театральностью, то к концу все труднее сдерживаться, потому что отчаяние проникает под кожу, и слезы сами текут по щекам. И неважно, кто ты в этот момент – хрупкая журналистка, великовозрастный политик, мускулистый актер или хладнокровная директриса. Плачут все, потому что эта боль – наша общая.

Марина Шарипова - редактор портала LOOK.TM

Мне жаль, что Олжас Жанайдаров - уж не знаю, по каким причинам, возможно, очень хотел, чтобы вещь все-таки поставили - пошел на то, чтобы покромсать пьесу, добавить нелепицу про Медео, Чимбулак и т.д., сгладить углы и переставить акценты. Наверное, в государственном театре по-другому невозможно.

Дмитрий Мостовой - кинокритик, журналист

Всего лишь два актера, игравших мужа и жену, сумели передать ту страшную и бесчеловечную атмосферу великого Голода, который стал суровым испытанием для всего народа. Есть интересные детали, которые раскрывают моральный облик как людей, так и того времени.
Одна деталь: в зале многие сидели и вытирали слезы…
Отрадно, что попытка отобразить одну из самых трагических страниц истории казахского народа осуществлена именно Русским театром имени Лермонтова.

Амиржан Косанов - журналист, политик

Сегодняшний предпоказ нового Лермонтовского спектакля Джут меня расстрогал . Шмыгала носом не только я , известная "нюня". Шмыгал и известный политолог , сидевший за мной , имя не открою. Я не театрал , но вот на такие спектакли честные и яркие я бы ходила постоянно.

Танзиля Хамзина - популярный блогер, артистка оркестра Филармонии им. Жамбыла

Не ожидал, что театр может стать мейнстримером. Постановка пьесы "Джут" о голоде 30-х годов в Казахстане может и должна стать главным событием не только года, а и вообще всех 24 лет независимости. Не преувеличиваю. О джуте вообще мало информации. В прессе ее мало, в сети, на наших кухнях. Но вот та история, которую облек в пьесу московский казах, она потрясает. И сделал это театр Лермонтова. Не журналисты, не историки.

Бекжан Идрисов - главный редактор RADIOTOCHKA.KZ

Cпектакль вывернул всю душу ... В зале взрослые мужики плакали. Тема очень пронзительная - голодомор в Казахстане в 30-е годы.
Ничего не буду рассказывать. Скажу лишь, что настоятельно рекомендую этот спектакль всем, кто устал от попсы, кто ищет Искусства, неожиданных тем, эмоций.

Рафаэль - певец

Сегодняшний «Джут» показал мне тот театр и тех актеров, которых я до сих пор не знала. Сложно представить, сколько сил уходит у талантливых рассказчиков тяжелейшей истории на то, чтобы показать нам прошлое казахского народа. Дрожащие губы, бесконечные слезы и стон душ одной семьи – все это так отчетливо было слышно в полумраке малой сцены. Казалось, что зрители боялись дышать, чтобы случайно не вернуться в реальность. Считаю, что каждому взрослому алматинцу необходимо посетить этот спектакль. Особо эмоциональным и пожилым людям рекомендую взять с собой успокоительное или принять заранее.

Вероника Полищук - KASPI BANK

Государственный академический русский театр драмы имени М. Лермонтова ждет вас!

В материале использованы фото Алексея Щеглова и Марины Константиновой

Интервью с Олжасом Жанайдаровым на Radotochka

Я видел. Хуйня на палчочке. Телибеков еще мягко сказал про эту порнуху. Все очень слабо и сама пьеса и тем более исполнение

We recommend this headset without plug ears, even more cool is that it uses your Red Bottom Shoes bones as a medium,UGG Boots Outlet it sounds cool! The liberation of the ears can also be avoided due to the ears are plugged due to traffic accidents UGG Outlet so that there Coach Outlet is no safety risk while North Face Outlet walking and listening to music.Kenzo It is a headphone,Oakley Outlet but its shape is a hat,Christian Louboutin Shoes but ZEROi is Moncler Jackets a magical hat that looks the same as an ordinary baseball cap,Burberry Outlet but the biggest feature is the use of Red Bottom Shoes bone-conduction soundtracks.

Tokyo Design Polo Outlet Week as the first Coach Outlet release of exhibits,Nike Air Max Pas Cher after two years of discussion, is now finally completed the formal commercialization. Prior to this only for Coach Outlet Store Online the legal person to provide the purchase permission,North Face Outlet the address is limited to Namibian,Isabel Marant Chiba Prefecture, Namibian companies hold the land. However, starting from November 3,Nike Air Presto MUJI's hut will be for sale to North Face Outlet ordinary consumers, and the location of the hutAir Jordan Pas Cher will be expanded to Tokyo Tommy hilfiger outlet in the Kanto region and nearby eight counties and districts, Ray Ban Sunglasses and the company continues to True Religion Outlet look for more ways to The North Face Jackets continue Construction of cottage land.Air Max 90 Not unlike the style of Kate Spade a house or a villa,Isabel Marant Shoes the No-lodge is in a different mood than the hotel Adidas Yeezy it was when it was on the move. It was just a reassuring home for a young Nike chaussures pas cher Japanese who rented homes for thousands of people. Asics Shoes Muji Officials explained,Coach Outlet Do not look at Bape Hoodie it the smallest of only about 9 square meters,Cheap Jordans but because of the use of the design of Coach Outlet the type of building,Philipp Plein even if three people in the house at the same time will not feel narrow.Louis Vuitton Outlet In addition,Swarovski Bracelet Indigo products have always been simple style,North Face Jackets indoor ground with cement, 100% of the other Burberry Scarf places using native wood,Coach Outlet the walls without Coach Purses any decoration,Adidas Outlet intended to Kate Spade Outlet give consumers a DIY space.Scarpe Nike Air Max Different styles of huts Louis Vuitton Outlet also prepared Different thermal and interior options.

This is also in Coach outlet line with the needs Christian Louboutin Shoes of current consumers.UGG Outlets Nowadays,Ray Ban Outlet young Japanese people think daily about being Sac Louis Vuitton really happy Burberry Outlet even when living in an apartment.Coach Factory Outlet They have to Adidas NMD constantly Christian Louboutin Outlet move for rent or have to resort to Kate Spade Outlet work transfer Yeezy Boost 350 v2 Re-investing Nike Hoodies energy to find Coach Outlet Online a home is a stressful life style for them, and it is also an urgent need to be addressed in the market.

People talk about the Kate Spade Outlet time of the Scarpe Nike Air Max Uomo island is static,Acheter Philipp Plein which is North Face Jackets relative to New Jordans their mood in the city under the tyranny of time. Nike Air Max Shoes In the city,Coach Outlet Online the easiest way to keep your time Coach Outlet anywhere is to install clocks Red Bottom Shoes and watches in public places,Red Bottom Shoes with the Tory Burch Outlet clocks staring North Face Outlet at the town from squares, schools,Burberry Outlet train stations and more.Scarpe Sportive Nike Air Max 2017 Even when it is quiet, people can notice the Louboutin Pas Cher passage of time.Red Bottom Shoes The Maldives has Ray Ban Sunglasses a huge Nike Roshe Run Pas Cher throughout the Indian Ocean and the Pacific Ocean,True Religion with high-quality sandy beach islands that can be reached in less than eight hours by Nike Air Max direct flight; comparable to Bali in Indonesia,Kate Spade Outlet but not only Guess Outlet with two different locations Island experience.North Face Outlet Bali is Michael Kors Handbags becoming Bali.The North Face Outlet Raffaele,G Star managing director Yeezy Boost 350 of the Grand Park Adidas Original Maldives hotel,Michael Kors said he had worked in Bali for a few years and witnessed Nike Air Max a shift from a modest island to Kate Spade Outlet a small business town.North Face Outlet There was an expressway Nike Air Max Pas Cher there but traffic jams were still there.Cheap NBA Jerseys Mauritius and Seychelles, the other two island Red Bottom Shoes countries in the Indian Ocean,Adidas Yeezy Boost 350 have more than 12 hours flight time.